Русское время в Лондоне - Елена Отто
И поначалу у меня были претензии к тому, что мой муж не производит впечатления человека, за которым я могла бы себя чувствовать, как за каменной стеной. Опять же, компьютерщики редко производят впечатление каменной стены, гораздо чаще на ум приходят сравнения с гибкой ивой, туманом или тенью.
Мне казалось, что муж слишком скромный и даже робкий. Иногда я думала, что в случае нападения мне придётся защищать не только себя, но и его. Когда он путешествовал по России и решил пораньше уйти из гостей, мои подружки спросили, не надо ли его проводить до остановки. Когда я ответила, что он уже взрослый мальчик и не заблудится, подруги признались, что он выглядит слишком интеллигентным, чтобы выпустить его одного на улицу – мол, любой обидеть может. В общем, мы, девушки, посчитали себя ответственными за безопасность тридцатилетнего мужчины.
Между тем с годами я обнаружила, что этот «робкий» интуит замечательно избегает опасных ситуаций и людей, он может невидимкой пройти по криминальному району, внутренний радар успешно защищает его от всяких неприятностей. Я могу быть уверена: он не влезет в драку, его не пристукнут в перепалке, он не наживёт врагов, которые будут угрожать семье, а при встрече с грабителями спокойно отдаст кошелёк и не будет лезть на рожон. Меня в принципе это устраивает. Он, может быть, излишне осторожный и предусмотрительный, зато все деньги на месте, в азартные игры не играет, в авантюры не ввязывается, зарплата поступает на счёт регулярно, в ожидаемом размере.
И вот тут-то у меня случился переворот в сознании. Когда я посетовала подруге, что не вижу в муже защитника, она спросила: кто на меня нападает и от кого меня нужно защищать? Поразмыслив немного, я согласилась, что живу в достаточно стабильной и миролюбивой стране, с незаметной, но эффективной полицией, возможно, самой лучшей в мире. Могу спокойно ходить по улицам своего района в тёмное время суток, а забота мужа о моей безопасности как раз состоит в том, что он выбрал спокойный район, центральное расположение квартиры и надёжную систему охраны в доме. Он платит страховку за квартиру на случай пожара, потопа и ограбления, и ему не нужны собаки и пистолеты. Он оформил официальный контракт с агентством недвижимости, оплатив все сопутствующие расходы, и нас не могут выставить за дверь или повысить оплату без предупреждения за два месяца. Он платит автостраховку, и ему не нужно устраивать разборки с водителем, повредившим его машину. Разборками с шумными и невоспитанными соседями занимаются агентство и полиция, поэтому никому бить морду не надо. В конце концов, он ведёт легальную профессиональную деятельность и добросовестно платит государству немаленькие налоги, следовательно, нам не нужно опасаться ни налоговой инспекции, ни наездов криминальных авторитетов.
Получается, муж успешно защищает меня в условиях той страны, в которой мы живём, и мне совершенно нечего опасаться. Скорей угрозу его миру и благополучию представляю я, потому что он не может предугадать, чтó я выкину в тот или иной момент, и никто не даёт ему страховки от стихийных бедствий в собственном доме.
Когда на рождественской вечеринке я разговорилась с женой мужниного напарника, она объяснила мне ситуацию примерно следующим образом: «Для того чтобы преуспеть в Англии, особенно в той сфере, где работают наши мужья, нельзя вести себя, как самец. Англичане самцов не потерпят, особенно в среднем и выше классе. Чтобы оставаться на заданном уровне, иметь налаженную жизнь и гарантированный карьерный рост, нужно играть по правилам. Мужественность англичан заключается в честной игре и верности своему слову».
А другая русская женщина описала своего интеллигентного мужа следующим образом: «У него есть принципы, которым он верен, несмотря на всю свою гибкость. Он умеет держать себя в руках, у него прекрасное самообладание – это тоже проявление силы. Он знает, чего хочет, и идёт к своей цели, правда, не напролом, а обходными путями. Он очень дисциплинированный. Если надо, встанет посреди ночи и поедет на работу, хотя, честно говоря, работать не очень любит, а спать обожает. В этом я вижу силу воли. Если он не хочет пить алкоголь, значит, не хочет, и никакая компания ему не указ, и никакие доводы и уговоры на него не подействуют. Если он на диете – значит, на диете, и все соблазны идут мимо. Тоже сила воли, ещё какая! Он – смелый человек, хотя бы потому, что умеет признавать свою вину и не прячется в кусты. И самое главное – я могу рассчитывать на него в критической ситуации».
Ура ботаникам?
Женственность в условиях XXI-го века
Стоит ли продолжать ухаживать за своей внешностью в стране победившего феминизма?
В ответ на одну из моих статей, где я писала о том, как небрежный и непредставительный внешний вид англичан часто подводит их при общении с русскими клиентами или партнёрами, один из читателей отметил в комментарии, что и наши женщины, вслед за англичанками, перестали следить за своей внешностью, что ему, как мужчине, совсем не нравится.
Забавно, что за много лет до этого я услышала похожий комментарий в студенческом трудовом лагере от восемнадцатилетнего парня. Мы провели пару месяцев в теплицах, рабочий день начинался в семь утра, пока несильный жар, и являться на побудку при макияже и при уложенной причёске не особо хотелось – хотелось поспать подольше. Да и к чему этот макияж в душных теплицах – только мешает. Но парень хотел получать эстетическое удовольствие и жаловался, что девушки даже вечерами не хотят привести себя в порядок, ходят некрашеные, в резиновых сапогах и штормовках, в общем, проявляют неуважение к мужскому населению лагеря. Честно говоря, после тяжёлого трудового дня хотелось в душ, поесть и отдохнуть, а не услаждать мужские взоры, но чувство вины всё равно довлело над нами. Что же это мы, не можем сделать над собой еще одно усилие?
Сейчас я понимаю, что претензии эстетствующих парней были, в общем-то, несправедливы (или я слишком долго живу в Англии?). Женщины, которые работают наравне с мужчинами, не обязаны соответствовать чьим-то представлениям о том, что значит «сохранять женственность». Наши трудовые обязанности не были поделены на мужские и женские, все выполняли одинаковую работу, только на погрузку картошки отправляли парней посильнее. И для того, чтобы быть красивой и женственной, женщина должна заниматься своей красотой, а не прополкой грядок в три погибели. Когда мы праздновали завершение сезона, серьёзный и основательный парень, который был постарше остальных студентов и уже прошёл армию, произнёс неожиданный тост: «Девчонки, я желаю вам больше никогда не приезжать в трудовой лагерь и не заниматься такой тяжёлой физической работой. Я не знаю, зачем вы сюда приехали, но это неправильное место для женщины. Я желаю, чтобы с вами были хорошие мужчины, которые не позволят вам зарабатывать деньги таким образом».
Мы тогда не совсем его поняли. Мы ведь наравне с парнями боролись за своё право попасть в студенческий трудовой лагерь, чтобы заработать. Женских способов для этого никто не предлагал. Разве что поехать вожатой в пионерский лагерь, но разве там заработаешь? Мы соревновались с мужчинами в способностях и результатах, законно гордились, если успевали обработать больше грядок, чем они. При этом, работая наравне с парнями, мы, собственно, и не забывали, что должны выглядеть как женщины. По крайней мере, когда отправлялись на дискотеку, надевали юбки и каблуки, завивали волосы и красились. И ничего, что до ночного клуба нужно было топать целый час, а подвезти нас никто не предлагал. Красота требует жертв. Конечно, женственность эта оставалась внешней, а не внутренней, ибо мягкость, слабость и пугливость совершенно не помогли бы нам успешно завершить садово-огородный сезон. Для успешной работы требовались совсем другие качества.
Наверное, то же самое произошло и с англичанками, когда они начали работать наравне с мужчинами. Сначала в прошлое отошли завитые щипцами локоны и пышные юбки, затем женщины переоделись в брюки и сняли неудобные
